Девчонка шестнадцати лет, пред нею вся жизнь.
Но вены иссечены, истерзаны жизнью.
Не нужно благодарить
Бога за милосердье такое.

Со слезами борясь, мать читает молитвы опять
И шестнадцать свечей в ее сердце горят.
И вину как всегда, она, взяв на себя,
На колени падет помолиться.

Не хочу распускать богохульные слухи,
Но я думаю, что Бог — шутник еще тот.
И когда я умру, то скорее всего,
Он смеясь ко мне выйдет навстречу.

Восемнадцать девчонке,
И любовь, обретя ко всему,
Во Христе нашла новую жизнь.
Но машины удар и закончилось всё
Аппаратом искусственного дыхания.
Летний день был, с уходом ее
В небе птицы запели
И шел тихий дождь,
И однажды опять
Из глаз материнских скатилась слеза.

Не хочу распускать богохульные слухи,
Но я думаю, что Бог — шутник еще тот.
И когда я умру, то скорее всего,
Он смеясь ко мне выйдет навстречу.




Девчонка шестнадцати лет, ей бы ещё жить и жить
Порезала вены, устала от жизни
Не смогла преуспеть
Благодарите Господа за мелкие радости.

Глотая слёзы, мать читает предсмертную записку
Шестнадцать свечей горят у неё в голове
Она берёт на себя всю вину — а это всегда бывает так
Она падает на колени и молится

Не хочу распускать никаких богохульных слухов
Но, по моему, у Господа больное чувство юмора
И когда я умру,
Я ожидаю увидеть, как он смеётся.

Восемнадцатилетняя девчонка,
Влюблявшаяся во всё, что видела,
Обрела новую жизнь во Иисусе Христе
Будучи сбитой машиной, закончила свои дни
На аппарате искуственного дыхания.
Летним днём, когда она умерла,
Птицы пели в летнем небе
А потом пошёл дождь
И снова
Слеза скатилась по щеке её матери

Не хочу распускать никаких богохульных слухов
Но, по моему, у Господа больное чувство юмора
И когда я умру,
Я ожидаю увидеть, как он смеётся.