Qui dove il mare luccica, e tira forte il vento
Su una vecchia terrazza davanti al golfo di Surriento
Un uomo abbraccia una ragazza, dopo che aveva pianto
Poi si schiarisce la voce, e ricomincia il canto.
Te voglio bene assaje, ma tanto tanto bene sai
È una catena ormai, che scioglie il sangue dint' 'e 'vvene sai.
Vide le luci in mezzo al mare, pensò alle notti là in America
Ma erano solo le lampare nella bianca scia di un'elica
Sentì il dolore nella musica, si alzò dal pianoforte
Ma quando vide la luna uscire da una nuvola
Gli sembrò più dolce anche la morte
Guardò negli occhi la ragazza, quelli occhi verdi come il mare
Poi all'improvviso uscì una lacrima, e lui credette di affogare
Te voglio bene assaje, ma tanto tanto bene sai
È una catena ormai, che scioglie il sangue dint' 'e 'vvene sai
Potenza della lirica, dove ogni dramma è un falso
Che con un po' di trucco
E con la mimica puoi diventare un altro
Ma due occhi che ti guardano così vicini e veri
Ti fan scordare le parole, confondono i pensieri
Così diventa tutto piccolo, anche le notti là in America
Ti volti e vedi la tua vita come la scia di un'elica
Ma sì, è la vita che finisce, ma lui non ci pensò poi tanto
Anzi si sentiva già felice, e ricominciò il suo canto
Te voglio bene assaje, ma tanto tanto bene sai
È una catena ormai, che scioglie il sangue dint' 'e 'vvene sai
Здесь, где мерцает море, и дует сильный ветер,
На старой террасе перед заливом Суррьенто,
Мужчина обнимает плачущую девушку,
А затем, прочистив горло, продолжает прерванную песню:
Я столь сильно тебя люблю, столь, столь сильно, ты знаешь,
И теперь моя любовь — оковы, что дают волю моей крови бежать по венам...
Он увидел свет посреди моря, и вспомнил о тех ночах в Америке,
Но то были лишь лампы на рыбацких лодках, и белые блики от гребного винта.
Он почувствовал боль, что наполняла эту музыку, и встал из-за рояля,
Но, увидев появляющуюся из-за облаков луну,
Даже смерть показалась ему слаще.
Он посмотрел в глаза девушки, зелёные, подобно морю,
И вдруг из них выкатилась слеза, и ему почудилось, что он в ней потонет.
Я столь сильно тебя люблю, столь, столь сильно, ты знаешь,
И теперь моя любовь — оковы, что дают волю моей крови бежать по венам...
Сила лирики, где всякая драма — всего лишь притворство,
В том, что там с каплей грима
И выражением лица ты можешь преобразиться в кого-то иного...
Но эти глаза, которые смотрят на тебя столь искренне,
Заставляют позабыть все слова, запутывают мысли.
И всё становится бессмысленным, даже те ночи в Америке,
Ты оглядываешься, и видишь свою жизнь, словно след от гребного винта на воде.
Очевидно, это жизнь, что подходит к концу, но он не задумывался над этим,
Напротив, он вдруг почувствовал себя счастливым и продолжил прерванную песнь:
Я столь сильно тебя люблю, столь, столь сильно, ты знаешь,
И теперь моя любовь — оковы, что дают волю моей крови бежать по венам...
