Oh, he was a light star tripping on a high wire
Bulldog stubborn, born uneven,
A classless creature, a man for all seasons
But don't bet them that they can't take him to the very bottom.
‘Cos they made him and they'll waste him
And I don't believe that I want to watch them.
‘Cos the fifties shifted out of gear
He was an idol then, now he's an idol here
But his face has changed, he's not the same no more
And I have to say that I like the way his music sounded before.
He was tight-assed
Walking on broken glass
Highly prized in the wallet size
The number one crush in a schoolgirl's eyes.
But don't pretend that it won't end in the depth of your despair
You went from lamé suits right down to tennis shoes,
To peanuts from the lion's share.
О, он был яркой звездой, балансирующей на натянутой проволоке.
Упрямый бульдог, рождённый непокорным,
Без роду и племени, человек на все времена.
Но кто рискнул бы поспорить, что они не утащат его на самое дно?
Ведь они породили его, и они же его и убьют.
И мне кажется, что я не хочу видеть их.
Потому что от пятидесятых не осталось и следа.
Он был кумиром тогда, и он кумир сейчас,
Но его лицо изменилось, он уже не тот.
И, должен признать, мне нравится, как его музыка звучала прежде.
Ни один его мускул не дрогнул,
Когда он проходил по битому стеклу.
Он был высоко оценён в денежном эквиваленте.
Он — объект страсти номер один в глазах всех школьниц.
Но не надо притворяться, что это не кончится бездной отчаяния.
Ты выпрыгнул из парчовых костюмов прямо в теннисные туфли,
Из князей — в грязь.
